Я хочу поговорить об одном чрезвычайно важном моменте. Периодически мне приходят вопросы о том, почему я занимаюсь такими, в общем-то, гадостными темами, как та же война в Чечне; сейчас у меня вышла на РИА ФАН первая часть очень большого материала, посвященного биографии Басаева – и за нее один благодарный читатель вообще написал, что я предатель, потому что якобы его героизирую и, цитирую, «пишу ЖЗЛ». Но дело не во мне и не в моей репутации – это часть вполне распространенного в России взгляда на события прошлого вообще. Боюсь, не только прошлого, но мне лично эта тема ближе, поэтому скажу о нем. Этот взгляд сводится, упрощая, к тому, что если не говорить о явлении, то и явления вроде бы не будет. Этот взгляд совершенно явно разделяют многие из людей, определяющих политику по отношению к истории и вообще информации – тут легко вспомнить наши законодательные новации, резко ограничивающие демонстрацию изображений нацистов, или запрет книг, которые уже однозначно относятся к историческим источникам, вроде дневников Геббельса. Я уверен, что это страшная ошибка на уровне просто-таки общей стратегии, и здесь мы идем верной дорогой, на которой споткнулись еще во времена Брежнева. В начале 90-х военно-историческое сообщество России получило эффектный взрыв гранаты в сортире в лице Виктора Суворова и его теории; примерно тогда же в нашей художественной культуре – скажем так, в ее «военном» сегменте, началась эра «Штрафбата Сволочей» и прочих «Утомленных Цитаделью». Но если всякие «Цитадели» были уж слишком карикатурными, то набор с инфернальными заградотрядами, благородными урками и тому подобной ахинеей въелся в мозги сограждан очень плотно. Так вот это произошло в том числе, не говорю «в первую очередь», но точно в том числе потому, что никто вовремя не смог нормально поговорить с людьми о Великой Отечественной – и в том числе о ее неприятных сторонах. Там было и есть что сказать без всякого натягивания совы на глобус. Если бы с людьми вовремя поговорили о, например, коллаборационизме, не пришлось бы сейчас слушать про «вторую гражданскую» и про массовое желание сограждан служить Гитлеру. Просто банальное объяснение, что люди суть люди, и сотни тысяч сограждан пошли в хиви потому, что их убивали голодом, могло бы хотя бы сгладить проблему – ну да, тогда пришлось бы честно сказать, что хиви было огромное количество. Нормальный внятный разговор о теме военных преступлений мог бы упредить картину с «двумя миллионами изнасилованных» - но про это пришлось бы говорить.
Теперь у нас новая эпоха со своими погремушками, и мы рискуем повторить тот же самый путь. В случае с терроризмом на Кавказе мы видим чудесную (нет) ситуацию, когда всю работу ведут считанные энтузиасты, и в каких-то элементарных вещах тема оказывается замотанной и по уши погруженной в байки, легенды и домысливания. Шел две тысячи, блин, двадцать первый год, а публика до сих пор живет в безумной смеси из лакированной картины, в которой солдат не может погибнуть, не закрывая собой командира (а уж погибнуть из-за плохого планирования, плохой связи и плохого взаимодействия вообще никак не можно), но при этом зато коллектив энтузиастов с форума вынужден в частном порядке на пальцах объяснять согражданам, что «Альфа» в Беслане не стреляла по детям из огнеметов. И при этом мы делаем вид, что, если мы не будем говорить о событиях, о них никто не будет говорить. Но о них будут говорить, просто без нас. И нам, черт возьми, не понравится, как именно и кто именно.
И мы тут не отделаемся набором проклятий в адрес условного Хаттаба. Если мы не будем обустраивать свою историю, включая ее неприятные аспекты и откровенно инфернальные фигуры, если мы не будем делать это со своих позиций и если мы не будем писать о своем прошлом без истерик и вдумчиво, но сохраняя собственный взгляд на вещи, то это за нас будут делать, извините за избитый каламбур, историки стран НАТО. Точнее, не извините, потому что это не каламбур, а то, что происходит в реальности. А мы в лучшем случае останемся с байками про снайпера Володю-Якута и сказочками для доверчивых детишек пенсионного возраста.
